|
У человека двойственная
натура. Едва ли найдется ситуация, в которой человек не проявит, по мнению
Олдоса Хаксли, «одновременно или попеременно отталкивающие черты своего
характера в соединении с героизмом»; эта дихотомия нигде не показана более
отчетливо, чем в характере майя. Они были искусными строителями и
архитекторами, резчиками по дереву и нефриту, гончарами, мастерами,
изготавливавшими самую красивую и наполненную чувством керамику в Америке, если
не во всем мире. Майя мастерски писали фрески и работали акварелью; они были
скульпторами, создававшими небольшие портреты из глины, с необычайным
мастерством передавая реалистичность формы и движения. Они были эстетами. Майя
были далеко не посредственными астрономами, которые составляли карты движения
планет и создали календарь, который по точности превосходил и греческий, и
египетский. Они строили дороги, которые были самыми лучшими коммуникациями,
которые знала Америка (за пределами Перу) до 1800 года. Они были необыкновенно
смелыми мореходами, купцами с обширными интересами.
А еще майя были воинами:
«они воевали по любой пустяковой причине». «Они не знали мира, – писал
хронист, – особенно когда заканчивался сбор урожая кукурузы». Старый миф о
миролюбивых людях, истово посвящавших себя лишь возведению датированных
памятников, слежению за движением планет и занятых написанием сложных символов,
полностью лопнул. На каждом повороте ученый сталкивается со скульптурными
изображениями, на которых вожди майя сидят на шее рабов, захваченных в бою
пленниках, которых они держат за волосы. Фрески Бонампака, кажется, полны
звуками и яростью битвы. И все же снова и снова приходится читать о миролюбивых
майя. Все это отдает совершеннейшим архаизмом.
Война шла постоянно. Иначе
и быть не могло. Существовали соперничающие города-государства с
неустановленными границами; крестьяне по самой природе своего сельского
хозяйства перемещались туда– сюда, нарушая границы чужих владений. Торговля
велась как тогда, так и теперь за счет либо друзей, либо врагов. Важную роль
играли рабы, и единственным способом добыть их (помимо купли) была война, где
людей противника брали в плен. Люди были нужны и для жертвоприношений, так как
нельзя было предположить, что человек принесет себя в жертву богам, если для
этого есть кто-то другой.
Военачальник (наком)
был профессионалом. Их было двое. Должность одного передавалась по наследству и
имела отношение к жертвоприношениям. Другой был военачальником, которого
избирали на три года и высоко почитали. На протяжении этого времени он не мог
ни пить крепкие напитки, ни иметь отношений с женщинами. Наком должен был
проводить военный праздник в месяце Паш (он начинался 12 мая). В это время «они
везде носили накома в паланкине с большой помпой, окуривая его дымом копала,
словно он идол». Армии собирались по деревням и городам. Каждый крепкий
мужчина, умевший пользоваться луком со стрелами и копьем, подлежал военной
службе. Войско собирал городской чиновник ах холпоп Существовала также
обученная группа, в которую входили холканы, выступавшие в роли
наемников. В бой их вели свои собственные командиры, и «вслед за знаменем на
длинном древке они выступали в полном молчании… а на тех, на кого надо было
напасть… они обрушивались с громкими криками и величайшей жестокостью… на
неподготовленного врага».
Если следовать современной
военной терминологии, то майя, особенно в Старой империи (Древнем царстве),
были легковооруженными воинами. Их основным оружием были копье, боевая палица с
обсидиановыми лезвиями (ацтеки ее называли макуауитль) и копьеметалка атль-атль,
которая была очень эффективным оружием, как утверждает Берналь Диас («наш
командир получил не менее двенадцати ранений от этих стрел»). Для ближнего боя
майя использовали кремневый нож с широким лезвием и нож с тремя крючками,
сделанный из большой раковины, которым можно было нанести серьезные ранения. Использовали
и пращи (юнтун); сохранилась скульптура, изображающая воина, несущего в бой
корзину камней размером с куриное яйцо.
Наком умирал во всем
великолепии. Ни один воин, например рыцарь Западной Европы, не вступал в
сражение более разодетым, чем он.
С деревянного шлема на
плечи накома ниспадал великолепный каскад перьев птицы кецаль и попугаев, его
лицо было ярко раскрашено, а его нефритовые браслеты и ожерелья вспыхивали,
подобно изумрудам, под лучами солнца майя. Заметный в сражении, он был главной
его целью. Когда наком попадал в плен, его воины обычно спасались бегством, а
самого накома приносили в жертву.
|