|
Однако власть и влияние англичан были больше чем
власть земная. В той или иной степени они придумали многое из того, что есть в
сегодняшнем мире. «Мы все родились в мире, „сделанном в Англии", и мир, в
котором наши правнуки с годами станут почтенными стариками, будет таким же
английским, как эллинский мир был греческим, а вернее, афинским» — так писал об
этом один ученый. Англичане придумали существующие по сей день формы футбола и
регби, тенниса, бокса, гольфа, скачек, альпинизма и лыжных гонок. Со своим
Гран-Туром и первым групповым туром от Томаса Кука они стали родоначальниками
современного туризма. Они придумали первый современный пятизвездочный отель
(это отель «Савой» с электрическим освещением, шестью лифтами и семидесятью
номерами). В 1820-х годах математик Чарльз Бэббидж создал первый в мире
компьютер. Шотландец Джон Лоджи Бэрд у себя на чердаке в Гастингсе стал одним
из изобретателей телевидения. Первую публичную демонстрацию своего изобретения
он провел в лондонском Сохо. Сэндвичи, рождественские открытки, бойскауты,
почтовые марки, современное страхование и детективные романы — все это продукты
с маркой «Made in England». Когда итальянскому писателю Луиджи Барзини
понадобилось как-то образом продемонстрировать преобладание английской
культуры, он просто отметил, что, приняв в третьем десятилетии XIX века
похоронный черный цвет в качестве основной расцветки мужских костюмов,
остальная Европа отдавала ей дань уважения. Это было не только признанием
политической и военной мощи империи и экономического воздействия британского
пара, угля и стали, это стало свидетельством восприятия британских добродетелей
— честности, рассудительности, патриотизма, самоконтроля, честной игры и
мужества, — которые сделали эту нацию великой.
В самые мрачные минуты своей жизни англичане склонны
полагать, что от всего, что они дали миру, остается лишь малая толика: названия
нескольких гранд-отелей — «Бристоль», «Кембридж», «Гранд Бретань»;
международные стандарты времени и места, фатомы и униформы и тот факт, что
английский стал языком третьего тысячелетия. Теперь le style Anglais мелькает лишь стенографическим знаком моды: если встретишь
человека в сшитом у портного твидовом костюме, это скорее всего богатый немец,
который занимается станкостроением.
Даже в школах, где старались производить в массовом
порядке английских джентльменов и где царил дух непрофессионализма, теперь
проповедуется, что единственный способ пробиться в обществе, где положение
человека определяют его способности, — это профессионализм.
В общем и целом англичане перенесли конец империи
достойно, склоняясь перед неизбежным, спуская флаг и упаковывая чемоданы без
особого ажиотажа. Но им понадобилось гораздо больше времени на то, чтобы
совладать с его психологическими последствиями внутри самих себя. Им было бы
гораздо легче справиться с этим, если бы во все это предприятие не была
заложена такая необычная моральная установка.
Для создания империи требовалась инициатива, жадность,
мужество, массовое производство, сильная армия, политический замысел и
уверенность в своих силах. Технически развитая страна с ограниченными
природными ресурсами нуждалась в обширном рынке. А с развитием техники
подчинение «примитивных» народов становилось неизбежным. В сердцах патриотов
запечатлен образ последних минут генерала Гордона, командира мужественного
английского гарнизона, который, стоя на ступеньках форта в Хартуме, руководит
его защитой от превосходящих сил диких язычников. На самом деле то, с помощью
чего Британия смогла править миром, было наглядно продемонстрировано двенадцать
лет спустя в сражении при Омдурмане в Судане. Хотя об этом сражении в основном
знают из-за неудачной атаки 21-го уланского полка — в котором служил молодой
офицер Уинстон Черчилль, — его исход решили оказавшиеся у англичан шесть
пулеметов «максим». Как только войско дервишей ринулось на их позиции,
пулеметчикам оставалось лишь взять верный прицел. Красноречивее всего цифры
потерь: 28 человек у англичан против 11 000 у дервишей. «Это было не
сражение, а расстрел, — писал один свидетель. — Тела не громоздились
друг на друге — такое вообще бывает редко: они ровным слоем покрывали вокруг
обширное пространство».
Не буду отрицать мужества и энергии многих строителей
империи. Речь лишь о том, что история империализма — это союз своекорыстия и
технических достижений. Но питало веру Британской империи в свои силы неверное
представление о том, что ею движет моральная установка, что есть долг перед
Богом, призывающий отправляться и колонизировать места, где люди, к несчастью
для себя, родились не под британским флагом. Предпосылка превосходства стала
предметом веры. После того как в 1898 году Соединенные Штаты аннексировали
Филиппины и стало складываться впечатление, что эта страна начинает строить
свою империю, Киплинг сделал ей комплимент, включив в число тех, кому суждено
нести «Бремя Белых» и посылать «лучших своих сыновей» «служить» тем, кто еще
«полудьяволы-полудети».
|