|
В это время в аббатстве городка Келлc, основанного
святым Колумбой, неизвестный ирландский монах переписывал евангелия. Он был
одним из величайших художников мира. В Италии, в эпоху Ренессанса он мог бы
стать вторым Микеланджело.
Он украсил книгу тысячей фантазий и красот, вложил в нее
всю мощь своего воображения. Люди, которые видят ее сейчас, поражаются не
только плодовитости авторского ума, но и остроте глаза. Как он умудрился все
это изобразить? Может, у него было увеличительное стекло невероятной силы?
Иначе как бы он выписал столь микроскопические детали на пространстве не более
почтовой марки? Когда миниатюры сфотографировали и увеличили, в переплетении
линий и спиралей не нашли ни единого изъяна.
Эту великую реликвию ирландского искусства поместили в
дорогой золотой оклад. Позже вор выкрал ее из ризницы Келлского аббатства.
Через два месяца книгу нашли спрятанной «под дерном». Вор украл ее ради оклада.
Книга, выброшенная столь бездумно, вернулась на свое место. Она остается самым
совершенным произведением христианского искусства, уцелевшим со времен золотого
века Ирландии.
Техническое совершенство Келлской книги и других
ирландских манускриптов поражает всякого, кто их видит:
Использованные чернила, — пишет профессор
Макалистер в «Археологии Ирландии», — представляют собой вытяжку из
чернильных орешков, которая в большинстве случаев сохранила свою черноту до
настоящих дней. Иногда в монастырском скриптории пользовались чернилами худшего
качества, и они выцвели до коричневатого оттенка. Жалобы на плохие чернила и
плохие перья встречаются на полях манускриптов. Студент шестнадцатого века,
занимавшийся копированием отрывков из большой рукописи, названной «Пестрая книга»,
особенно беспокоился. На странице 17 манускрипта он написал: «Дева Мария,
сохрани чернила!» — что справедливо, потому что мы видим очень слабый
коричневый цвет краски. Позже, на странице 141, мы находим: «Мария, уже лучше?»
На странице 197 он потерял терпение и высказался следующим образом: «Господь,
ты все еще посылаешь нам чернила? Я — Кормак, сын Косномаха, пользуюсь ими в
аббатстве Дан Дойре (Голуэй) и, боюсь, мы с ними натерпимся. Год от P. X.
1575». В этих словах и других схожих надписях на полях выразилась человеческая
натура, многие из них исполнены страдания. Что за неприятности были в
монастыре, из-за которых один студент вынужден был написать прочувствованные
слова: «Благодарение Господу за то, что вчера меня здесь не было»? И почему
другой студент написал: «Брайан — гадкий тип»? В библиотеке Британского музея
хранится рукопись, посвященная юридическим и прочим вопросам. Она написана в
шестнадцатом веке юристом по имени Домханалл О’Дуивдавойреанн, имя которого,
переделанное на английский лад, звучало как Донал О’Даворен. На полях
содержится надпись, которая доказывает, что один из главных источников для
переживаний у людей пишущих все тот же: «Да постигнет Божья кара женщин,
которые разбросали мои чернильницы, краски и книги. Пусть Господь проклянет
всякого, кто прочтет это и не осудит их. Боже, что за кощунство!» Донал,
кажется, обладал тем, что на современном языке называется темпераментом. Его
можно понять, потому что женщины из семейного окружения бесцеремонно обращались
с его бумагами. Вскоре после того как он излил свои чувства, одна из них, сунув
нос в его записи, обнаружила эти строки и написала в книге спустя две страницы:
«Я не из этих женщин, Донал!»
|