|
Многие из этих хороших людей — а они и в самом деле
были добросердечными и симпатичными — потеряли свои маслобойни и загородные
дома, сгоревшие во время восстания 1916 года. Для меня это стало первым
намеком, что ирландцы делятся на два типа: ирландцы английского происхождения
(обычно протестанты и офицеры) и ирландцы ирландского происхождения (обычно
католики и иногда сержанты). Хотя офицеры-протестанты разъярились бы, назови вы
их англичанами — поднимая заздравные чаши, они кричали «К черту
Англию!», — тем не менее сержанты-католики считали их англичанами. А тот,
кто вырос в английской традиции, недоумевал: ведь что было, то прошло.
Восстание 1916 года стало переломным: ирландскую армию
(мало кто из англичан знает, что страна направила на военную службу
250 000 человек) провожали на французских улицах криками «Предатели!».
Трудное время для ирландцев.
Я уверен: настал момент, когда Англия должна взглянуть
на Ирландию другими глазами. Она больше не является непослушным английским
графством. Ирландия отвоевала для себя статус доминиона. Офицеров комиссовали,
командирами стали сержанты. «Ирландский вопрос» — политический термин, которым,
похоже, намеренно прикрывали национальную рознь, — закончился утверждением
ирландской нации.
Я ехал не в страну «шутов и быков» (так на нее в течение
двух столетий смотрел правящий класс), а на небольшой остров, отстоявший свои
права в войне за независимость. Кровопролитная война продолжалась девять веков
— самое долгое сражение в мировой истории.
На горизонте появилось Ирландское Свободное государство.
2
На палубе я разговорился с приятным молодым человеком.
Он продавал юристам канцелярские принадлежности. Это занятие, как я понял,
занимало все его время. Благодаря частым автомобильным поездкам он хорошо узнал
страну. Когда я сказал, что еду в Ирландию в первый раз, он написал мне
рекомендательные письма к юристам по всей территории острова. Я ими так и не воспользовался,
потому что письма эти потерял.
— Вы полюбите Ирландию, — заверил меня
молодой человек. — Иначе и быть не может. Такая уж это страна. Только не
спорьте. Люди постараются вызвать вас на спор. Это — национальная слабость.
Если станете на сторону ирландцев, они будут защищать англичан, и вы попадете в
неловкое положение. Не верьте им, когда они скажут: «Пусть англичане отстанут»
(если только это не разговор на ипподроме Курраг), да и то воспринимайте их с
известной долей скепсиса.
— Они сильно ненавидят англичан?
— Вы когда-нибудь читали историю Ирландии,
написанную ирландцами? Стало быть, знаете, что она очень проста и состоит
целиком из сопротивления Англии. Почему? Да потому что мы — разные народы.
Настоящий ирландец отличается от нас не меньше, чем испанец или итальянец.
Долгие столетия мы пытались превратить его в англичанина и потерпели неудачу.
Вряд ли они нас ненавидят. Думаю, что предпочтут нас большинству иностранцев, а
вот политиков наших они терпеть не могут.
Полоска земли постепенно приближалась. Из воды
медленно поднимались горы Уиклоу. Мое первое впечатление было таким: эти горы —
чужие. Они совершенно не похожи ни на английские, ни на шотландские. Однако
трудно сказать, чем они отличаются. Возможно, на них падает другой свет. Даже
облака казались другими. Ирландскими.
Дун-Лэаре, который раньше назывался Кингстауном,
представляет интересный контраст этим иностранным горам. Здесь старомодный
английский порт со старомодным английским железнодорожным вокзалом. Казалось, я
перескочил на пятьдесят лет назад, в правление королевы Виктории. Филип Гедалла
хорошо описал Кингстаун в одном из своих эссе:
|