|
В Сити в основном
сосредоточена и ночная жизнь аргентинской столицы. В окрестностях площади
Сан-Мартин много баров, среди которых особенно популярен Ирландский паб.
Конные состязания были
основным спортивным зрелищем в Аргентине с момента ее колонизации. И сегодня в
выходные дни или в дни национальных праздников огромные толпы людей собираются,
чтобы понаблюдать за скачками и испытать удачу на тотализаторе. А другая
традиционная конная игра местных жителей не встречается больше нигде в мире.
Ее называют пато («утка»). Она заключается в том, что две группы всадников
борются за чучело утки, на скаку перебрасывая его друг другу, будто
баскетбольный мяч. Все отличие от обычаев первых поселенцев заключается в том,
что они для этих целей использовали живую птицу... А вот петушиные бои сейчас
сохранились только в сельской местности. Что же касается футбола, то в него
здесь играют повсюду: на пустырях, улицах, крошечных самодельных площадках и
огромных спортивных аренах, самой известной из которых является стадион
«Монументаль». Его название говорит само за себя: здесь размещается 105 000
зрителей.
Здания, памятники, музеи,
выставки, площади, фонтаны... К концу дня все сливается в яркую мозаику,
наглядно демонстрируя, что пора отдохнуть от впечатлений. Побродив по городу,
чувствуешь, что и сам не против выпить немного матэ. Но оказалось, что все не
так просто: в кафе его не подают, поскольку торговать этим напитком считается
дурным тоном. Просто любой даст тебе матэшницу (свою!), а иногда простой
граненый стакан с металлической трубочкой, сыпанет в него горсть листьев и
плеснет кипятку. И не возьмет денег. Брать плату за матэ не принято. Это ритуал
сродни «трубке мира». Сидя за столиком открытого кафе и потихоньку потягивая
горьковатый настой, неожиданно поймешь, что его действие сильнее кофе — как-то
незаметно уходят сонливость, усталость, головная боль, желание закурить и
заказать стаканчик чего-нибудь покрепче. А настроение непостижимым образом улучшается,
и ты уже с интересом вновь наблюдаешь за настоящим танго — импровизацией
уличных тангеро. Аргентинцы давно требуют признать этот танец национальным достоянием,
хотя почти повсеместно, кроме Буэнос-Айреса, его постепенно вытесняют другие,
современные мелодии. Но нам, европейцам, нет дела до того, что первое и самое
красивое танго «Ла Мороча» было придумано вовсе не здесь. Да и то, что первые
тексты были написаны на портовом арго — смеси из воровских словечек,
позаимствованных из итальянского, португальского, баскского, каталонского,
французского и голландского языков, что превращало танго не только в танец, но
и в блатную песенку, — нам почти неинтересно. Главное — этот страстный
полет-борьба под великолепную грустную мелодию, отточенность движений танцоров
в сочетании с удивительным умением импровизировать, творить танец, делая его
непохожим на все остальные танго. А еще — способность передать им грусть,
страсть, тоску, ярость и любовь. И кажется, что сам Буэнос-Айрес каждый вечер
украдкой наблюдает за выступлениями тангеро, увлекаясь, входя в азарт, сопоставляя...
А потом, когда южноамериканская бархатная ночь разгонит по домам даже самых
заядлых любителей вечерних прогулок и в большинстве зданий погаснут огни,
город тихо вздохнет о прошлом и примется считать звезды, которые качает на
своих волнах река Парана. Он будет вспоминать события прошедшего дня, с
удовольствием вдыхать свежий ночной воздух, пытаться предугадать счет
очередного футбольного матча местных команд и насвистывать мелодию в ритме
танго.
|
